Со стороны моря в направление дальневосточного предгорья торопливо, не оборачиваясь шуровал военный. Молодой, шустрый мичман шёл с заданием необычным. Задание - найти специалиста по стерилизации кабанов. Торопился мичман потому что, как положено, по русски, время кастрации нашего кабана было дотянуто до последнего, аккурат за две недели до прихода праздника.
Хотя со столь необычной миссией, представитель стаи морских волков, столкнулся и впервые, с поручением он справился уверенно. В начале, правда, гладко было не всё.
Производя поиск спеца по кабанам, пришлось столкнуться с толстолобостью деревенского народа. На простой вопрос « Кто у вас тут кастрировать может?» энергичный военный, почему-то воспринимался как отчаявшийся плохой танцор и посылался практически по одному и тому же адресу (этот эпизод пропустим). Незрелый агент по найму, по тому адресу шагать явно не хотел, соответственно подход к опросу ему пришлось пересмотреть. Милитари – посланец, на этот раз вопрос задавал с осторожной щербатой улыбкой тотчас рассказывая о кабане, который, будь он не ладен, живёт себе на корабле. И только после этого дремучее аборигенное население деревни, наконец то, стало соображать. Хотя и с явным испуганным недоумением во взгляде, старожилы колхозных полей, наконец, своих кабановедов сдали. Целеустремленного военного, вполне удовлетворил адрес первого, ближайшего такого умельца. Без лишних слов, юный без номерной агент ВМФ приступил непосредственно к вербовке спеца.
Объект звали – Николай, откликался он и на зов Коляныч. Это был плотный не большого роста улыбчивый душевный мужчина в потертых фиолетовых штанах и в самом расцвете своих особенных творческих сил.
Как известно Минздрав пить самогон по утрам крайне не рекомендует, но буйная натура Коляныча рекомендаций не терпела, наверно поэтому умелец пил. И с утра он только начинал. Эта творческая, явно выраженная через сизый нос и заплывшее лицо, особенность кабанячего специалиста, у молочного мичмана, сомнений не вызвала. Из-за не желания более общаться с деревенским хамоватым населением, мичман-вербовщик справки о кандидате в мастера кабанокастрации наводить не стал. А зря, у Коляныча было одно интересное свойство, но об этом позже.
О боровах и отдельных специализациях свиного дела Коляныч представление конечно имел, не напрасно ж прожил в деревне всю свою сознательную сорокалетнюю жизнь. Поэтому на слова служивого о необходимости кастрации кабана, коротко мотнул лысой головой. На предложенный продукт оплаты, за оказание спец услуги Николай отреагировал тем же жестом, но в более интенсивном исполнении.
Спирт технический, как хрустальный эталон расплаты за механическую помощь наверно устроил бы любое лицо мужского пола проживающее в деревнях того былинного времени. Эту дипломатическую тонкость в переговорном деле на корабле отлично знали, потому договор на заключение был просто обречен. Сразу по признанию вступившего в силу сговора штатский выразил желание немедленно идти к объекту оказания услуг. Но, деловитый юно - армеец такую не нужную, срывающую его планы на день, прыть колхозника, быстро осадил. По взаимосогласию сторон, был определен и тут же выдан гонорар, назначены сроки и другие детали сделки.
На следующий день намного раньше назначенного времени ветеринарного мероприятия, гонимый жаждой и не только славы, Коляныч стоял у трапа корабля. Пожёванный, не костюмный вид прибывшего договорного лица свидетельствовал, что полученный им задаток литража был уже успешно оприходован. Топчась у трапа и шевеля кадыком, Колян с низу вверх тоскливо и преданно смотрел на служивых. Вызвав у пригласившей стороны сострадание, внеплановый деревенский гость, был конечно запущен. По случаю раннего визита народного представителя, суточный план корабельных мероприятий был скорректирован, и операция началась.
На первом этапе, вошел в положение неопхмелья приглашённого светила, помощник командира по снабжению (ответственный за организацию здорового питания и значит здорового духа экипажа и гостей). По просьбе флотского народа помощник гостю умереть не дал, но опохмелиться дал. Затем, сердобольство проявил непосредственно ответственный за кастрацию, сам корабельный боцман. Потом было ещё несколько этапов связанных со спиртоугощением, знакомством и поднятием братского духа. А так как, об особенности бесстрашного борца с хрякодостоинством никто не знал, то его угощали отменно.
Особенность же Николая заключалась в следующем: дело в том, что Коляныч выпивая немалое количество брыкающейся жидкости, никак себя не выдавал. Впечатление было такое, что он просто переводит добро! Ни в одном глазу – трезвяк и всё тут, это как то даже угощавших напрягало. Но, впечатление то было обманчиво. До тех пор, пока селянин лжетрезвенно сидел за столом, все было заурядно и спокойно. Однако стоило, по какой либо причине Николе один раз оторвать от стула свою пятую точку, начиналось неожиданное. До этого молчаливый и малоподвижный Николай, заводил возбуждённую и яркую речь. Его ноги и грабли-руки широко размахивались в разные стороны, зрачки яростно вращались, лицо напрягалось и искажалось. Но язык при этом бездействовал вообще, из горла исходили отдельные отрывистые мычащие - икающие звуки. Дальше было, как масть ляжет но, во всяком случае, окружающим только теперь становилось понятно, что этому сизарю больше не наливать.
Свою скрытую легкую причуду, доселе невозмутимый и вызывающий уважение гость, пару литров спустя решил показать и сейчас. Сразу после освобождения молчаливой задницы, сдерживающей шальные много градусные мыслища, в свиноводе проснулся и безприпятственно заползал весёлый бес изумрудного змея. Камыш как положено зашумел, деревья начали активно гнуться, глаза Николы озарились ярким огнем, он завёл шарнирно-кипучий, яркий монолог. О чем речь и была ли эта речь человеческой, понять было трудно. Наблюдая за быстрой деградацией приглашённого специалиста, боцман понял – кастрацией он займётся сам, но кастратом будет уже не кабан по кличке Боц, а … баран по имени Коля. И понять боцмана было можно, срывалось дело, которое холил сам командир! К тому же, это дело было связанно с праздничным и гастрономическим удовольствием, как начальства бригады, так и всех моряков корабля.
Славные и в целом симпатичные хозяева, почему стали всё ближе обступать Николая, все плотнее стискивая вокруг него кольцо.
До сей поры оглушительно звучавшая в душе Николы песня про трынь траву и ее косарей, стала почему-то затухать.
То ли по сжимающимся кулакам матросов, то ли по наливающимся кровью глазам шкафоподобного боцмана, свирепеющее - неприлично еще более увеличивающегося в объёме, то ли по каким-то другим отдаленным признакам Коляныч вдруг понял - намерения хозяев, недобрые. Беззаботные, полухаотичные движения, праздно икающие - бессвязные звуки внезапно прекратились. Наступил абзац, томительная не совсем добрая пауза. Готовилось нехорошее. И тут, неожиданно для всех Никола членораздельно, хмелеюще - замедленно хрипуче из подлобья вопросил – «А хде свиняя ?». Хозяева задобрели. Со стороны Коляныча это был настоящий поступок. Морякам из-за сжатых предпраздничных сроков отступать было нельзя. Поэтому путь к кабану, Колянычу был сразу и охотно указан.
На ходу перевинчивая по бульдожьи тяжелую мозговую программу горе-ветери- нар, в лёгкой океанской качке копытно зацокал в направление дела укрепления обороны страны.
Меж тем свин нервно разминался. Решительно не понимая почему ему не дают спокойно спать и куда-то тащат, хрюкастый буянил. Разбудив ленивого пятачка, люди не сразу поняли, что разбудили в Боце сразу двух зверей – вепря и горного муфлона. Хряк и бодал и бортовал, двуногие бегали и орали.
Ласковой – эту хряка возню, назвать было нельзя. К приходу делегации Коляныча двое моряков – загонщиков уже были с явными признаками грубого вмешательства в их костные ткани. Загон велся в сторону верхней палубы, а застряли в длинном коридоре. И это было что-то. При виде зашедшего в коридор боцмана свирепый Свино-бык стал в режиме ракеты летать взад и вперед. Зверь визжал, копытил и сминал всех попадавшихся на встречу. Короткошерстый, внушительных размеров с черными подпалинами, мерин, своим колючим взглядом и грозным рыканьем часто нагонял в души граждан в морской форме страх, но сейчас он пригнал туда ужас.
Не вызывая у присутствующих ласковых и добрых чувств, оголив боевые клыки, спрессовав сало, Боц готовился к прыжку. И тут появился Коля. Кабан побежал, моряки замерли. Как потом вспоминали, только благодаря телу героя Николая, отгребшего фейерверк физически наверно не совсем приятных ощущений, метавшаяся агрессия хряка была сбита. Все, кроме Коли молчали. Нерешительность читалась в глазах у многих, но теперь только не у Коляна. Приходя в себя от свинного тарана, тупо упершись взглядом в боцмана, он заорал: «Свина в бочку». Через короткое время трезвый клич полупьяного укротителя свиней был исполнен.
После очередного боевого разворота не успевший затормозить глупый хряк-секач, прямехонько влетел в пустую емкость огромной бочки. От неожиданной преграды и наступившей темноты кабан застыл и замолк.
В хмельной руке Коляна блеснул нож. Барабаны аскетов нервно застучали тушь. Муторно пошатываясь хирург – самоучка двинулся к кабану. Предчувствуя врага Боц задергался, забуксовал вспять готовясь выскочить из западни, но поздно, теперь зверел Коляныч.
Мировая Ассоциация ветеринаров выступает против кастрации животных без анестезии, но и с этой миролюбивой идеей бунтовщик Никола солидарен не был. Превратившись в доктора Айболита из гестапо, Коля, своего врага просто кромсал. От животно-истошного, пронзено - протестующего визга-мата заложило уши у всего испуганного завода. И все бы было нормально, если бы на следующее утро кабан от такой «нежности» не сдох.
Сдохшего кабана использовать в пищу по всем санитарным нормам было нельзя, тогда и прозвучала команда: «тушу с корабля убрать!» . Куда убрать - в прозвучав- шей команде не указывалось.
На следующий день после команды.
Рабочий шум цехов, заводская территория, плановый обход директором своих владений. Возбужденные ответственностью помощники и замы суетятся вокруг босса. Вдруг шумная стайка озабоченных важностью заводчан напыженно застопорилась.
На их пути, меж двух цехов застыв в прыжке лежал огромный мамонто-подобный кабан с истерзанной в кровь задницей. Нецензурно опешившие чиновники взглотнули догнавший их, поднятый ими же шлейф серой пыли.
Через пару минут окружающая умная свита стала невнятно объяснять своему обалдевшему директору что, здесь якобы пролегает древняя кабанья тропа. Секачи из лесов и местных деревенских свинарников иногда пробегают в этом месте по маршруту зова природы и предков, где их благополучно пристреливает стоящая на чеку вооруженная охрана завода. И ничего здесь страшного нет, просто этому кабану пуля ворошиловца - вохрушника попала в зад.
На этом и порешили. Важная группа, в белых касках заводской элиты задумчиво и с некоторой опаской оглядываясь, попылила дальше.
V
Разум свободен от оков материи, передовые идеи, жажда открытия со времен Колумба всегда были в крови у моряков. Тем более это качество проявляется у них в нестабильное, переломное время. Но наверно время выхода из завалов крушения очередного паровоза истории, для нашей, чего-то ищущей страны будет бесконечно. Поэтому наш моряк, всегда, будет на передовой открытий.
Вот один из таких моряков первооткрывателей нашего корабля, в одну из очеред- ных субботних приборок, наткнулся на непонятный ему вентиль. Пару оборотов обнаруженного неизвестного объекта ни каких ощутимых результатов не дали, правда где-то что-то зашумело. «Это наверно в голове шумит» прикинул пионер эксперимента, отчего ему стало спокойно. Раскрученный вентиль был тут же забыт. Было бы и дальше хорошо, если бы не одно обстоятельство, крутанув неопознанный вентиль матрос открыл систему горячей воды, поступавшей в кормовую баню. Соответственно не встречая преграды Н2О устремилась в банные, конечно не закрытые краны.
Известно свиньи плавать умеют, но нашим экспериментом доказано, в кипятке долго не выдерживают. Так, простой матрос, искатель неизведанного, дабы не изменять сердитой корабельной традиции на ощупь избавил наш корабль от живучих хромосомных собратьев.
На этом и заканчивается, фантастическая для иностранцев, но почти обычная для нас нью-Сусанинская тропа поиска. Тропа, очередной раз пробиваемая в сложном и не устойчивом Российском материально- временном пространстве.
Больше попыток разводить живность, на нашем корабле не наблюдалось, но поиск паровозных приключений продолжался.
Время перемен часто преподносит что-то новое интересное, необычное. А так как для нашей страны, это время и есть стабильность, то может быть в этом цикле перемен, и заключена одна из разгадок, вечно ищущей, широкой и мечтательной нестандартной русской души?