Автор байки:
Фоменко С.И.
В один из солнечных июльских дней, мы с ребятами решили поставить бражки к празднику - День ВМФ. Для этих целей было взято два двадцати литровых стеклянных баллона из-под электролита, естественно теплую водичку, и все остальные компоненты по умолчанию. С компонентами у нас никогда не было проблем, так как ключи от кладовой сухой провизии всегда были у кока, а тот всегда был главным соучастником мероприятий. Несмотря на то, что по национальности он был узбек и исповедовал ислам, мало того, его и звали Ислам, Ислам Исаков, любил он под прикрытием ночи в помещении без иллюминаторов опрокинуть пару тройку кружек «зеленого змия», оправдывая свои действия тем, что темно и Аллах ничего не увидит.
В общем, замутили бражку. Обернули запасными матрацами и под пайолы в кубрике пришхерили.
И вот, накануне праздника, а точнее 28 июля 1983года было решено пожарить картошки с мясом, и посидеть, как говориться «за жисть». Но надо же такому случиться, несколько часов, назад началось моё дежурство по кораблю.
Пожарили. Начали «сидеть» в одном из « румынских» постов.
-- Да что ж это такое, не лезет сухой кусок в горло! - бросил вилку на стол наш боцман Сашка Чекурин.
-- Нет ли у нас чего «для аппетита». Хотя бы один единственный чайничек на всех. Пробу снимем и все. Вдруг ничего не получилось. Опять «сухарями» сидеть на праздник, как в прошлом году»?
-- Ребята. В кубрике святое. Ко… Дню… Флота….
Начал я потихоньку придерживать ребят, прекрасно понимая, что одним чайничком дело не кончится. А происходит все на моем дежурстве, и очень хотелось закончить его без приключений. Но народ собрался вокруг сковороды все больше «неудержимый». Однако мой вялый протест потонул в гуле одобрения. Послали бойца с чайником за бражкой. Вскоре душистая емкость прибыла, а вместе с ней и карасик, с изрядным бражным амбре. Про себя отметил, но внимания заострять не стал. Разлили по первой, - амброзия! Затем еще, и еще. Чайник быстро опустел. Послали еще. Чем все кончилось, не помню. Не то, что бы память потрепала время, на утро уже ничего не помнил. Но дорогу к койке нашел.
Сквозь сон слышу, кто то тянет за усы. Не открывая глаз, рука сама поднялась, и уже готова была опуститься на голову наглеца. Глаза приоткрылись, таки и что я вижу, - усы мои тянет командир БЧ-5. Нет, думаю, наказывать не буду. Не мой уровень. А тот, увидев, что я пришел в себя спрашивает:
-- Кто сегодня дежурный по кораблю?
-- И кто?
Мне тоже стало интересно
Извилины как галька погремели по черепу изнутри и затихли.
-- Так вроде я.
-- А чего не встаешь? Чего побудку не играешь?
-- Дык, никто не будит. Имея в виду дежурного по БЧ-5, который по графику подменял меня с часу ночи и до пяти тридцати.
-- Ну ладно, я за него, вставай. Больной не больной, пьяный не пьяный вставай. Разбираться будем.
Я спрыгнул с койки на рундуки, и почувствовал, качает, как при трех-четырех баллах. В голове вяло шевельнулась мысль, а не в море мы случайно. Но так же вяло и улеглась. Шума двигателей не слышно, хотя в голове шумело изрядно. Я сел, и стал натягивать на себя штаны. Но они, почему то не давались. В одну штанину лезло сразу две ноги. Помучавшись, некоторое время я с отчаянием поднял глаза на механика. С надеждой - может тот поможет. Но по выражению его лица понял: мех - не помощник. Я горестно вздохнул и продолжил неравный бой со штанами.
Старлей посмотрел на меня, покачал головой и молча, полез по трапу из кубрика.
Я кое как оделся, осмотрелся вокруг, вроде ничего необычного. Интересно, думаю, а «мех» заметил моё состояние. Пока не спалился нужно принимать меры. Не успел я подумать о мерах, как зазвенел вызов «дежурного к командиру». Дорога к каюте командира пролегала мимо камбуза, и это было счастье. Заключалось оно в том, что на камбузе есть холодная вода, для утоления жажды, есть лавровый лист для освежения дыхания и хотя бы одна живая душа, кто может поведать о состоянии дел на корабле. Холодная вода в больших количествах освежила тело, как из нутрии, так и местами с наружи. Лавровый лист - вернейшее средство от несвежего дыхания, да чего греха таить скажу прямо - от перегара. Амбре - Змей Горыныч нервно курит в углу.
Пока я пользовал организм, дежурный по камбузу докладывал обстановку. Обстановка была мягко сказать «швах».
Оказывается коллектив ночной веселухи, после моего убытия на отдых, допила остатки браги, доела гущу из-под браги, а так как кроме традиционных компонентов в браге присутствовали еще и злаки в виде гороха, пшена и риса, а также сухофрукты в виде изюма, чернослива и кураги, то доели и эти компоненты. Едокам стало худо. Как «сеятели доброго и вечного», эти отважные моряки стали сеять по кораблю не только злаки, бобы, сухофрукты и картошку с мясом, но и позавчерашний борщ. Звуки притом они издавали далеко не схожие с пеньем райских птиц. Только мертвый, какой я и был в ту пору, не услышал этого. Зато услышал командир корабля. И услышали иные офицеры. Они явно позавидовали сеятелям. Ибо как иначе объяснить их неподдельное желание узнать рецепт приготовления столь головокружительного зелья. Полный состав коллектива «сеятелей» подвергся допросу. Дело даже дошло до пыток. Да, пытки были изощренные. От угрозы написать письмо родителям на предприятия, до лишения свободы, в корабельном карцере. В принципе карцером все и закончилось. Командование так и не добилось раскрытия тайны рецепта приготовления бражки. Нет, может быть, кто из пытаемых не выдержав издевательств, признался. Но не мог. Просто физически не мог. И вот полный состав ночных «бомбардировщиков» в количестве четырнадцати человек, был свален в кучей в тамбуре ГЛС – гидролокационной станции. Из «взрослых» спаслись только трое. Я и двое ребят из моего призыва. Алимбетов Куанышбай, пусть « Аллах» его простит, и Новокрещенов Сережа. И это из двадцати пяти человек экипажа. Но и мы под сильным подозрением, хотя еще не попалились.
Требовательный звонок командира корабля уже третий раз разрывал мерный рабочий шум на корабле. Мне пора. И я как жертвенный баран бодренько пошел на заклание, придерживаясь, то за левую, то за правую переборку, а свободной рукой придерживая и беспрестанно поправляя бескозырку на «деревянной» голове, та никак не могла угнездиться на месте.
Командир наш, Валентин Николаевич Королев, встретил меня в первом коридоре возле своей каюты в крайнем негодовании. За спиной у него стоял мех. Попов Сергей Николаевич, в руке командира граненый стакан.
« Нешто командир, от добрая душа, решил меня опохмелить?» -
Возрадовался я. Однако радовался рано.
- Дыхни.
Протянул он мне стакан.
Я собрался с силами и дыхнул, что было сил. Чуть не повело.
Командир засунул нос в стакан. Принюхался. Ничего не сказал. Затем принюхался еще. Протянул стакан вверх механику. Командир надо заметить росточком был не очень. Примерно метр шестьдесят с кепкой, а мех под два метра.
- Понюхайте Сергей Николаевич. Вроде ничего нет. Трезвый.
Командир БЧ-5 принял емкость, принюхался. По лицу было видно, что тот изрядно разочарован.
- А может, я первый понюхаю.
Протянул мне стакан. Я опять дыхнул. От души. Командиры принюхались, но уже в обратном порядке. Опять ничего.
- Ладно Фоменко. По распорядку. Ты знаешь, что на твоем дежурстве ночью была пьянка.
- Виноват товарищ командир. Не уследил. А где же смутьяны.
- Свалены в кучу, в отсеке ГЛС. К обеду будем разгребать. А ты Сергей Иванович раз признаешь вину, в шестнадцать часов дежурство сдашь Новокрещенову, а себя опять распишешь. Еще на сутки. Усвоил?
- Усвоил, товарищ командир.
Вздохнул я тяжко.
Это был самый продолжительный день в моей жизни. Командир, как назло не мог угомониться. Через каждые пять минут вызов и новые указания. То подъем флага, затем проворачивание оружия и технических средств. Развод на корабельные работы. Во время работ сам излазал весь корабль, кругом давал ценные указания, таскал меня за собой. А я, как варенная сосиска, болтался весь день за ним и страдал. Вторая приборка. Обед. И здесь мне не было покоя. О, как я страдал. Одна надежда оставалась на «Адмиральский час» и та погибла безвозвратно. Командир придумал предпраздничные авральные работы. Садист он и есть садист.
В 15.00 как и положено я расписал новый суточный наряд и дежурство себя естественно во главе и понес командиру на подпись. Командир бойко взял журнал, занес руку над страницей
- А себя расписал? Ага вижу, расписал. Молодец. Все же признайся Фоменко, ночью пьянствовал?
- Никак нет товарищ командир, ночью отдыхал.
Бодрячком ответил я, к вечеру уже начал приходить в себя.
- Ну ладно, скажи Чекурину, пусть готовится в суточный наряд.
Королев вычеркнул мою фамилию из журнала и вписал своей рукой фамилию Сашки Чекурина.
«Бедный, бедный Саша», - подумал я: «Ведь его только извлекли из отсека ГЛС . У него еще все впереди.»
26.12.2012г.
Фоменко С.И
г. Азов